Вопрос:
Чем Иисусова молитва отличается от медитации, где повторяют мантру и тоже глубоко погружаются в себя, в безмыслие?
Отвечает протоиерей Сергий Баранов:
Вот на эту тему столько много говорят. Иногда так сложно говорят, какие-то примеры приводят. Вот я скажу, очень просто.
Чем отличается молитва Иисусова от медитации? Христом.
В медитации цель — состояние, а в Иисусовой цель — Христос. Личность. В Иисусовой молитве состояние тоже присутствует, но это не цель, это средство. Цель — Христос, другой цели нет. И вот это очень просто. Чем отличается медитация от Иисусовой молитвы.
Поэтому практики буддизма, индуизма, они в медитации доходят до… Вот говорят про буддизм, что это религия безбожия. Их Бог размывается. Там человек сам себе Бог. Он творит себе состояние сверхъестественное.
И это, по большому счету, если очень точно в это вникнуть, это просто разгорячение психики, которое дает сверхъестественные состояния. Но это не духовное состояние. Не от Духа Святого.
Я когда ехал в Японию думал, что их храмы совершенно пустые. В духовном смысле. И когда я подошел к первому буддийскому храму, с их там черным божком, который сидел весь в благовониях и цветах, я ощутил там очень утробную духовность.
Но для меня, знающего духовность от Духа Святого, эта духовность была очень реальная, но она была со знаком минус. Она была для меня мрачная, неприятная. Она тяготила мою душу. Потому что я уже знаю вдохновение Духа Святого. Какая это легкость, какая это святость.
Почему буддизм называют религией без Бога? Потому что человек духовными практиками, в том числе медитацией, действительно достигает духовных сверхъестественных состояний, но в них нет Бога как личности.
Человек сам себе становится Богом, потому что он в себе эти резервы раскапывает, стимулирует, выстраивает. Он становится сам на место Бога. И поэтому — это тупиковые пути.
Смотрите, казалось бы, в практике буддизма Японии и Китая, воин может медитировать и в то же время так жестоко убивать своих врагов. Его гордость в этой медитации настолько вырастает, что он не может пережить своего поражения и вскрывает себе живот. Это вот результаты.
Так что отличается Иисусова молитва от медитации главным. Наша цель Христос, а не состояние духовное. Если мы идем даже в христианстве и ищем состояние, то мы идем в прелесть.
Христос — наша цель. А от Него уже мы все получаем. Некоторые неправильно понимают. Им кажется, что они будут практиковать любовь, и через это они соединятся со Христом. Это неправда.
Мы ищем Христа и в Нем обретаем любовь, потому что Христос есть любовь. Не я любовь. Я — блуд, я — разврат, я — грязь. Вот что я есть. Христос есть любовь. И поэтому мы занимаемся Иисусовой молитвой. В ней черпаем Христа, и во Христе мы становимся любовью.
Ответ батюшки священник Павел Островский:
Я думаю, что медитация никогда не являлась общением. Медитация — это определенное состояние, в которое человек входит ради определенных целей. Большинство людей медитируют, для того, чтобы как-то успокоиться, найти какую-то гармонию в себе.
А молитва – это живое общение с Богом или святыми. Собственно, молиться мы можем и здесь, на земле, то есть общаясь здесь с другом, когда я, например, обращаюсь к кому-то и говорю:
«Молю тебя, друг мой, помоги мне».
И так далее. Это первый момент.
Второй момент — это то, что мы привыкли считать, что молитва — это какие-то просьбы. То есть я молюсь для того, чтобы что-то получить. И многие люди, собственно, когда мы говорим про медитацию, тоже они что-либо такое делают для того, чтобы вот мне что-то было. То есть гармония и так далее.
Все-таки нормально для православных христиан молиться, чтобы прославить Господа Бога, чтобы поблагодарить его за его великое милосердие, крайнее снисхождение, которое он к нам являет. Но, возможно, вы не согласны, что Господь нас любит, ну, этот вопрос задавайте на «Экзегет», мы обязательно ответим, если вы с чем-то не согласны.
То есть, все-таки, вот молитва, когда вот я только что-то прошу, и вот только такая молитва, и другой молитвы у человека нет, или когда молитва просительная стоит на самом главном месте, я думаю, что это не очень хорошо.
Но хочу заметить, что слово медитация, оно вообще иностранное, и оно означает «размышлять». Поэтому, все-таки, надо разделять размышления и некую духовную практику из восточной религии. Поэтому если мы откроем Библию на латинском языке, «Вульгата», то там мы можем встретить такие слова, когда царь Давид говорит:
«Размышляю о всех делах Божьих», и там будет стоять слово «размышление».
То есть если вы имеете в виду медитацию, когда вы размышляете над текстом Священного Писания, например, вы посмотрели «Экзегет» и потом начали размышлять над текстом Священно го Писания, над толкованием святых отцов, то в определенном смысле вот эти размышления можно назвать медитацией именно по определению.
Но это уже не является медитацией в смысле вот этих духовных практик восточной религии. Так что вот эти духовные практики, они несовместимы с православием. Ну, а если вы вообще думаете о чем-то, размышляете, это, конечно, очень хорошо.