Я бы расширил этот вопрос, потому что, когда мы не можем решить какой-то частный вопрос, надо помнить, что исцеляет истина. Если мы понимаем, как устроен процесс в общем, то мы в этом общем процессе, в этой общей картине мира находим место для своего частного вопроса.
Поэтому, прежде чем перейти к частному вопросу, скажу о вине и покаянии. О покаянии и вине написано очень много, я скажу кратко.
Чтобы твоя жизнь выровнялась, и ты вновь мог обрести способность пережить блаженство, тебе нужно вернуться в ту точку, где ты себя исказил, и совершить какой-то поступок, который бы исцелил вот эту твою внутреннюю неправду или ту неправду, которую ты ввел в социальное пространство.
Но проблема состоит в том, что люди не воспринимают сигнал в конструктивном ключе, концентрируются на этом чувстве вины и начинают его разматывать. Конечно, есть патологическое чувство вины, сейчас мы его касаться не будем. Просто мимоходом скажу, что есть внушенное чувство вины, когда один человек пытается сломать другого, постоянно внушает ему чувство вины за несуществующие поступки.
Опишу примерную ситуацию с покаянием и его отсутствием. Если посмотреть на покаяние даже не с духовной точки зрения, а с точки зрения психиатрической, то там, где нет покаяния, там тупик. Если мы совершили какой-то поступок, который выбил нас из колеи, и мы мучаемся, то у нас есть несколько путей. Либо мы меняем ситуацию, исправляем то, что было сделано нами, и утраченное равновесие восстанавливается.
Либо мы не можем иногда исправить эту ситуацию, но мы хотя бы в уме достигаем идеала. Мы хотя бы говорим:
«Господи, у меня нет мудрости эту ситуацию изменить, но по крайней мере, я признаю, что это было совершенно неправильно».
Либо мы пытаемся примириться с другим человеком. И это восприятие психической нормы у нас остается неповрежденным.
Либо мы пытаемся изменить само восприятие психической нормы. Если мы мучаемся, мы пытаемся компенсировать это внутренним страданием, пытаясь внедрить в свои убеждения, что то, что раньше мы считали нормой, нормой не является.
Но надо понять, что последствия у такого психиатрического выверта катастрофические, потому что снизив эту психической норму сейчас для того, чтобы не страдать, мы будем вынуждены дальше с этим искаженным зрением ехать по жизни.
И еще более тяжелый вариант, когда мы входим в некую трансформацию сознания, в бредовую систему, как ее описывал академик Ухтомский, ссылаясь на одного автора. Он описывает рождение бредовой системы следующим образом. Если человек совершил что-то вопреки своим внутренним устоям, то единое пространство духовной жизни раскалывается на две ветки, на две доминанты.
Эти две доминанты тянут сознание человека в разные стороны. Представьте, человека, которого за руки и за ноги привязали к двум лошадям, они рвут в разные стороны. Это очень мучительный процесс.
Поэтому рождается бредовая система, которая пытается связать эти две ветки воедино в некую бредовую конструкцию.
Вы нанесли зло другому человеку, может быть, не желая того, но в некой бредовой конструкции вы не хотите с ним мириться, не хотите просить прощения, поэтому вы пытаетесь создать некую версию того, что вы имели на это право. Соответственно, если вы в данной ситуации признали себя имеющим право, то вы с другими людьми будете вести себя уже достаточно заносчиво.
Есть даже направление неофрейдизм, которое описывает свою версию о рождении психоза, я не берусь анализировать само направление, просто скажу, что их версия психоза достаточно реалистична.
Человек не может длительное время находиться в состоянии самопротиворечия. Через некоторое время наличие двух крайних позиций разрешается в бредовую систему, в состоянии психоза, при котором человек перестает видеть какие-то крайности.
И, войдя в ложное состояние спокойствия, человек теряет различение своего внутреннего мира и реальности, он для себя уже не видит проблемы. Поэтому, если человек не решается совершить один простой шаг, просто сказать «Прости», то потом всю оставшуюся жизнь он вынужден ветку за веткой создавать бредовые компенсаторные механизмы, раз за разом впутываясь во всё более и более сложные жизненные отношения.
Как говорил академик Ухтомский, выхода из бреда без осознания нет. Это, кстати, было хорошо показано в фильме «Бумажный солдат», где один врач, готовя космонавтов к запуску, ставит на их эксперимент, и эти испытуемые погибают. Он как-то теряет сознание, видит в состоянии анабиоза своего умершего отца и говорит отцу, что у него очень болит голова, и жизнь как будто не его жизнь.
Это состояние такое деперсонализации, дереализации, очень сложное состояние, которое иногда сопровождает депрессия, когда человек воспринимает искаженно окружающую реальность и самого себя.
Некий день сурка. Человек себя воспринимает как механического робота, выполняющего определенную программу, а окружающий мир от него отделен словно стеной, через которую звуки доносятся с трудом. И в таком состоянии человек идет на экстремальные активности, наркотики, чтобы пробить эту стену отчуждения.
И отец ему говорит, что это называется «сшибка». То есть, сшибаются два импульса, идущие с коры головного мозга. Один импульс призывает тебя к одному, другой – к другому. Ты врач, ты должен спасать жизни, но, по сути, ты их губишь. И этот врач как раз пытался выйти из этого коллапса через бредовую систему. Жена, видя его зарождающееся безумие, предлагала уехать, он ей говорил, что пройдет время, и они будут смеяться над теми трудностей, которые испытывают сейчас.
Этот страшный внутренний конфликт он пытался разрешить в бредовой системе, в рамках которой те погибающие люди объявлялись пешками, которые нужно принести в жертву для великой идеи.
Конечно, в подростковом периоде ситуация обстоит не так просто. Когда мы злимся друг на друга, мы не всегда приходим в бредовую систему, но мы можем иногда разрушить отношения очень сильно. Я до сих пор жалею об одном эпизоде в своей жизни. Трудно сказать, что было бы тогда, если бы я был христианином, но сейчас я знаю, что делать.
У меня были близкие люди и одна девушка, с которой общался мой товарищ, потом у них пути разошлись, и она однажды уезжала за границу, и я своему товарищу сказал, что она приезжает в такой-то аэропорт. Он приехал на встречу, там были родители, её новый молодой человек, он навел шухер полный, и мне стало неловко, потому что я понял, что все догадаются, что я единственный, кто мог ему об этом сказать.
Сейчас я понимаю, что нужно было просто на следующий день позвонить, сказать:
«Слушай, я не знаю, как это получилось. Когда мы с ним разговаривали, сам собой сказал, куда ты прилетаешь. Ты меня прости, пожалуйста».
И всё, на этом всё. Но мне стало стыдно, началось какое-то чувство вины, я стал её избегать, и в итоге отношения с человеком, с которым я очень дружил, разошлись, и с тех пор они как-то не восстанавливались. Это глупо, этой потери могло бы и не быть.
Поэтому, конечно, первый раз просить прощение очень трудно, кажется, что небо рухнет. Но на самом деле, если вы просто скажете «Прости меня», небо не рухнет. И тот человек, с которым, казалось, вы уже навсегда потеряли отношения, вдруг просто вас обнимает.
Закончу я на очень интересном эпизоде жизни Иоанна Снычёва, у которого была какая-то конфликтная ситуация с его духовником Мануилом Лемешевским. Как-то возникла конфликтная ситуация, и будущий митрополит Иоанн, думая, что ему придется уходить от своего духовника, уже думал, чем он будет заниматься в жизни. Перспективы какие-то маячили совершенно безрадостные.
Но говорит, Господь как-то коснулся моего сердца, я решил подойти, просто просить прощения. И тут владыка Мануил, как милостивый отец, меня обнял. И вся эта конструкция из отчаяния, страхов, тревоги за будущее просто рухнула.
Поэтому каждому желаю этот опыт приобрести самому, хотя бы несколько раз в жизни ощутить, что, если вы попросите прощения, небо не рухнет, и вы приобретете все, что казалось безвозвратно потеряли.
Текст сделан на основе видео с канала «Экзегет.ру»