Мы все хорошо знаем притчи Христовы о Царстве Небесном. Святитель Григорий Богослов в одном из своих писем говорит, что Царствие Небесное есть постоянное, вечное молитвенное славословие Господа.

Если это так, а мы не сомневаемся в том, что святителю Господь открыл эту правду, то значит, молитва – это образ бытия в Царстве Небесном и в то же время начало этого Царства.

Поэтому мне кажется, что все притчи о Царстве Небесном мы могли бы рассматривать как притчи о молитве.

Возьмем притчу о зерне горчичном, которая есть у всех синоптиков – у Матфея, Марка и Луки, почти слово в слово, и подумаем над ней как над словами Христа о молитве:

«Иную притчу предложил Он им, говоря: Царствие Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое хотя меньше всех семян, но когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в нем.»

Когда человек, особенно современный, не знающий молитвы, через веру открывает в себе Христа, сердце его привязывается к Нему любовью, и он начинает молитвенный труд – он сеет в свою жизнь это маленькое семечко.

Слово Божие, живое и действующее, падает в душу человека и начинает расти. Оно маленькое – человек начинает обычно с небольшого утреннего и вечернего правила.

Постепенно это правило увеличивается, и из третьестепенного делания оно становится первостепенным, заполняет всю его жизнь.

Человеку становится мало, он начинает делать дневные остановки для молитвы, молится о решении проблем, о близких людях, об упокоении усопших, о спасении своих близких. Его начинают просить помолиться, потому что окружающие христиане чувствуют, когда человек несет молитвенный труд.

И постепенно из маленького семечка, которое дополняло и пристраивалось, может быть, даже как небольшой сорняк, ко всем остальным растениям, оно становится главным деревом его жизни.

Даже птицы небесные (святые отцы говорят, что это образ ангелов) утешаются, прилетают и радуются, когда человек молится. Это дерево заполняет всего человека, и постепенно он начинает молиться во время любого дела.

Есть такие молитвенники, которые молятся даже во время интеллектуального труда и разговора. Конечно, обычно это преуспевшие в духовном пути монашествующие. Нам, людям, живущим в миру, очень трудно это представить, но я хочу рассказать об одном случае.

Это было начало осени 1989 или 1990 года. Замечательный московский священник протоиерей Александр Шаргунов преподавал у нас послание апостола Павла, но не смог приехать.

Вместо него позвали архимандрита Исаию Белова, который, будучи начитанным человеком, очень хорошо ориентировался в библеистике и был глубоким богословом.

Он пришел, спросил:

— Ребята, что проходим? Какая тема урока?

Мы ему сказали, что какое-то из посланий апостола Павла.

Он сел за кафедру (я до сих пор это помню, я сидел справа за партой в первом ряду), посмотрел в окно, где было голубое небо, голубые купола Успенского собора с золотыми звездами и желтеющие кроны лип – очень красиво это выглядело из главного академического корпуса.

Помолчал секунд тридцать и начал вести очень интересный урок. Не открывая никаких учебников, он рассказывал чрезвычайно увлекательно.

Мы были поражены. Отец Александр Шаргунов приучил нас к очень хорошим, интересным урокам, но это было по-другому. Было видно, что человек в теме, причем понятно, что он не готовился – он говорил от знания, которое было всегда при нем. Но я, как человек, сидевший сбоку в первом ряду, опустил глаза и увидел его левую руку. Левая рука его перебирала четки.

И я понял: человек, совершая этот интеллектуальный труд, в то же время пребывал в молитве – той, которая в практике преуспевших молитвенников называется самодвижущейся.

Она идет сама собой, и это настоящая молитва. Вот та ситуация, когда дерево, выросшее из горчичного зерна, заполнило абсолютно всё. Человек постоянно живет с этой молитвой, и все остальные проблемы становятся очень маленькими.

Конечно, молящийся человек – это тот, кто победил в себе гордыню и эгоизм, потому что личного «я» становится очень мало в этой картине. И эта молитва уже не о том, что нужно от Бога – это не обязательно молитва прошения.

Молящемуся человеку неважно, о чем он молится.

Помню, как я пытался говорить с одним прихожанином о том, что ему пора читать Иисусову молитву. Он мне сказал:

— О чем я там буду просить? Я не понимаю, что я там говорю.

— Не очень важно, о чем ты говоришь, важно, что в Иисусовой молитве ты говоришь со Христом. Сам разговор со Христом ценен.

У преподобного Иоанна Лествичника есть такие слова в его знаменитой книге «Слово о молитве»:

«Если тебе показалось, что ты молился впустую и ничего не почувствовал, поверь мне – сама молитва, которой ты разговаривал с Богом, драгоценна, она сама прекрасна, она сама по себе очень ценна».

Для того чтобы маленькое семечко выросло, надо отгонять тех, кто хочет его склевать. Мы все это знаем из притчи о том, как семена падают при дороге, в каменистую почву, в неглубокую почву.

Надо его беречь – это требует молитвенного труда.

Но результат настолько прекрасен и радостен, настолько красив, что в какой-то момент молитва становится не просто выросшим большим деревом, а самым ценным, что есть у человека в жизни.

Текст основан на видео с канала Экзегет.ру