Вопрос:
Как и кому в современном мире подавать милостыню, чтобы она была угодна Богу?
Отвечает отец Владимир Головин:
Почему мы говорим по этой теме, потому что если кто из нас с вами за богослужением бывает Великим постом, то наверное вы все знаете, что песнопения и чтения Великого поста, совершаемое по книге молитвенной, наполнены призывами к посту, молитве и к милостыне, причем к милостыне очень такой кардинальной.
Например, в волшебных текстах поется такая фраза: «Разорвем рукописание.» Речь идет о долговых записках. Вот ты к меня взял в долг, я записал, ты расписался. Я тебе помог, но ты мне должен. Потом ты отдал долг, и хорошо, слава Богу, молодец, умница, еще придешь занимать. А вот если у тебя не получается отдать, и год не получается, и два.
Почему? Ну вот, нужда такая, ты может, заболел, или ребенок у тебя заболел. И получается, что ты нуждаться стал не меньше, а больше. Что делать? У тебя отдать не получается, а я вижу это.
А Великий пост гласит: «Разорвем записки.» Я принес записку, разорвал ее и тебе говорю, чтобы ты ее выкинул и забыл. Я забыл, и ты забудь. То есть церковь призывает к такой кардинальный милостыне.
Или так. Я тебя встретил и говорю: «Мне сон приснился нехороший, как будто ты мне должен.» А ты говоришь: «Нет, Батюшка, сон это. Я тебе не должен. Давай забудем о нем. Зачем плохие сны помнить?»
Все, забыли. И вот это тоже милостыня. Об этом Церковь поет Великим постом и научает нас. Поэтому милостыня — это одна из основ поста, спасительница поста, потому что милостыня — это любовь, выраженная делом, если конечно правильно все это совершать.
Конечно, можно просто полкопейки давать. Ты скольким нищим подал, пятерым? А я пятистам нищим подал, но по копейке. Вот поэтому милостыня должна быть, но правильная. А правильно — это как? А вот как.
Вот в Священном писании написано: «Просящему тебя дай, а от хотящих у тебя занять — отвернись». Вот так написано. Но ведь мы-то знаем правду жизни, что просящие есть разные, и они не только на доброе просят. Тогда как эти слова понять? Как их правильно осуществить?
Мы, православные, знаем ответ на этот вопрос. У нас есть многовековой опыт Церкви. А опыт Церкви — это опыт святых. Вот для меня, например, всех ближе этот опыт в книге «Дедохи.»
И кто не знает, что это такое, я объясню. Есть библейские творения: Новый Завет, Евангелие, Деяния, Послания, Апокалипсис. Потом исторически были творения Святых отцов.
Но между Посланиями апостолов и между творениями Святых Отцов, первым из которых Церковь считать Иринея Лионского, между ними есть еще небольшой блок духовной литературы. Авторы этих творений — это Мужи Апостольские.
Это духовные сыновья и внуки апостолов, то есть те, кто вживую видели апостолов или от них учились, или видели очевидцев апостолов. Их имена: апостол Варнава, пастырь Ерм Римский, епископ Римский Климент, Поликарп Смирнский, Игнатий Богоносец, который видел Христа будучи мальчиком, а потом был учеником Иоанна Богослова.
А Поликарп был учеником Игнатия, то есть как бы был его духовным внуком. Вот эти их творения называются творениями апостольскими. И они собраны на сегодняшний день в одну книжечку. И первая среди них — «Дедохи». Автор неизвестен.
Церковные и нецерковные исследователи говорят, что если не апостолы писали, то кто-то близкий к апостолам. Написана она в апостольское время, в 1 веке, ну во 2 веке максимум. «Дедохи» переводится как поучение 12 апостолов. Напоминает Новый Завет. Там есть такая фраза:
«Милостыня твоя да запотеет в руках твоих. «
Раньше деньги были из металла: золота и серебра. Чтобы монета запотела, что нужно сделать? Она ведь не потеет на самом деле, потеет рука, если ее долго держать закрытой. То есть прежде чем отдать монету, держи долго. А зачем держать долго? Чтобы думать, кому дам, что из этого получится, какие выводы последуют, а на пользу ли я дам?
Тут конечно можно посоветоваться со своей жадностью, тогда будет никому не на пользу, самому мало. Но вот если мы по Евангелию стремимся жить, по совести, то это не трудно просчитать. Но вот, например, человек пьет, и вот он пришел просить еду. А я ему говорю: «Не дам, вот лучше сядь, я тебя накормлю.»
Вот я так пробовал делать не раз. Мы живем в глухой деревне, и зависимых от алкоголя здесь живет зашкаливающее количество людей. Вот он приходит и просит хоть на полбуханки хлеба, а я знаю, что он пойдет и купит сейчас стакан браги. Все бабушки продают бражку и дерутся за клиентов перед тем, как на службу пойти.
Поэтому я знаю, чем закончится. Поэтому я говорю: «Давай я тебя накормлю мясом. Мой руки, садись.» Мне один человек говорит: «Ну, скоро твой дом превратится в столовую, будут толпы ходить». Но ничего подобного. Это как исключение.
Почему? А им не надо покушать на самом деле, он готов голодным ходить, только пьяным. И единицы соглашаются. Как-то раз я пришел из церкви вечером, подхожу к дому, на крыльце валяется бухан хлеба. У нас никогда такого не было. Я с детства приучен к особому отношению к хлебу.
Моя бабушка следила, чтобы крошки хлеба не падали на пол. Мы в мусорку никогда не кинем кусок хлеба, даже плесневелый. Я лучше в бане сожгу этот кусочек, но не кину в помойку никогда. А этот на крыльце валяется. Я прямо физически испугался.
Жена сказала, что приходил человек и сказал: «Я освободился из тюрьмы. К нам в тюрьму приходили настоящие христиане, бабтисты, они нам помогали. Но я вышел из тюрьмы, поэтому теперь вы обязаны мне помогать. Вот я пришел сказать, что я хочу есть, дай мне денег на еду. Ты же жена священника? Вы обязаны меня кормить.»
Моя жена сказала правду: «Я, слава Богу, замужем, поэтому у меня есть муж, и я не работаю. У меня денег нет. Мне муж дает, я сама на его подачки живу. Я могу тебя накормить.» Мужчина ответил: «Нет, я сам куплю то, что мне надо. Ты мне денег дай.» Она говорит: «Что ты купишь?» Он ответил: «Хлеба.» Она не стала спорить и отрезала буханку хлеба. Он посмотрел на нее злобным взглядом и вышел. Он выкинул хлеб.
Кто знает людей зависимых, тот знает, что им не хлеб нужен. Не еда. Поэтому подавать таковым — это значит поощрять их идущую погибель, значит толкать их глубже в ад. Я нашел форму милостыни, которая по моему мнению является самой правильной. Нужно дать человеку заработать. Вот к нам приходят люди, требуют накормить, чтобы их накормили, но они уже люди опустившиеся, от них пахнет и прочее. Люди церковные шарахаются от них, боятся заразиться.
Как быть? Их ведь жалко тоже? Им тогда сказали, чтобы они приходили и приносили баночки. Мы им наложим, и они покушают в другом месте. Они меня ловили и говорили, что им это не нравится. Им не это надо.
Я им сказал: «Вам дают, вы же кушаете.» Они отвечают: «Нет, нам надо в церковь. Мы же не безбожники. Мы там погреемся и помолимся как умеем.»
Вроде как звучит. А я им сказал правду: «Паломники говорят, что у вас молитва имеет свои формы. Когда люди молятся, вы проверяете сумки и карманы в церкви, поэтому такая молитва — это не с нами. В другом месте лучше отмолитесь.»
А он мне говорит: «Но нам стыдно просто так приходить и брать пищу. А вот помолились, и вроде как все, имеем право брать пищу.»
Я им ответил: «Такая форма молитвы с лазаньем по сумкам неприемлема. Вы хотите не бесплатно кушать, я вас понимаю. Я бы тоже так не смог в церкви. Давайте вот как, вон завхоз, приходите вот к такому времени, когда удобнее. Вот лопаточками, метелочки. Сколько сможете, подмели, прибрали и идите кушайте. Заработали свой хлеб на законном основании.»
Они ни разу не пришли поработать. Хоть бы один пришел, хоть на полчаса. Ни разу. Это о многом говорит.
Лучшая форма милостыни — дать человеку честно заработать свой хлеб.
Вот он пришёл ко мне, и вот я говорю: «Хорошо, я сейчас будет делать это, давай вместе это сделаем.»
Вот по этому принципу сразу шелуха отвалится, сразу станет понятно, кто действительно нуждается, а кто-то тунеядствующий человек. И тогда помогать — это значит, тунеядство его укреплять, в погибель ему помогать опускаться. Вот самая лучшая форма. Мне кажется так из опыта.