Я вот помню из юности, оказался в дому одного священника отца Геннадия Феоктистова. Так вот, то, что у него много икон было, это понятно, он священник. Библиотека была шикарных, красивых, царских книг. У него было полное собрание сочинений святых отцов. Это чудо. Это как бы для меня было понятно.

Но когда мы сели за стол чай попить, я на столе увидел хлебницу, из дерева вырезанную, и вот там виноградная лоза по краям и слова славянообразные:

«Отче наш, хлеб наш насущный дашь нам днесь».

Я этого не могу забыть всю жизнь. Я везде это искал, просил несколько человек сделать, и мне сделать никак не получается. А жажда есть гигантская с 16 лет. Вот, что мне врезалось. Иконами дивился. А вот это врезалась, и очень сильно показалось. Я подумал, как это здорово.

А если вот кружки, а ложки, а что угодно, а все равно, а полотенце так сделать?

У нас порой в церкви, вот в подарок, спрашивают, что взять. И некоторые делали полотенца с вышивкой. И какая вышивка! Фраза из Псалмов была. Берешь полотенце, а там написано:

«Сердце чисто, созижди во мне, Боже, Дух прав, обнови во утробе моей».

Не помню, кто там у нас взял и мне подарил. И жена повесила. Я увидел. И знаете вот первая реакция — это слезы. Господи, значит, не руки только нужно мыть и лицо-то, и прям вот искренне около умывальника я подумал, что и сердце чисто. Да, да, все в таком ключе.

Помните у Шмелёва? В великий пост менялась даже посуда. А вот у нас была традиция здесь в Болгаре. Сейчас ее не вижу. Раньше Великим постом занавески снимали с окон. Сразу резко бросалось в глаза. Снимают все, красоту убирают. Великий пост. Зачем? Ну постирать, а на Пасху повесить.

И в течение Великого поста так потихонечку все делают, потом потолки моют, печку побелят. Это не духовное тело, но чувствуется нарастание праздника. А люди, которые маленечко духовно не безразличны, говорят, что дом украшаем, очищаем, а душу бы очистить и украсить.

Вот помните, Ирина Ивановна у нас пела? Она говорит, как вот в довоенные и послевоенные годы бедно жили, но на Пасху мама шила новое платье доченьке, а сыночку — рубашку. Именно на Пасху. И когда пойдут христосоваться, идут в новеньком, обновились. Вот оно воскресенье, обновление идет.

Я помню, с одной бабулей говорил о том, что если не было возможности даже купить этот кусок ткани, тогда перешивали старое вставышами, но делали новое все равно. Представляете, какой настрой был? Это сразу на обновление, на воскресенье. Это, мне кажется, очень сильно.

Да, еще можно любую картину повесить. Помните картину «Грачи прилетели»?Не религиозная, но там изображение выполнено на фоне храма. А у нас сколько таких-то таких шикарных творцов, художников на эти темы?

Например, «Московский дворик». Храм на ней такой красивый, милый, такой небольшой, как домашний. До бесконечности можно продолжать, до бесконечности.

У меня в старом доме висела картина «Последний день Помпеи». Но это же не из православной истории? Из православной. Автор писал. Если присмотреться, там ярко на переднем плане видны две композиции.

Первая — это языческий жрец с треножником. Там происходит землетрясение. Он как будто закрылся от падающих камней, как будто можно так спрятаться, но у него страха нет в лице. Все рушится, но гнева богов не избежать. А в углу там пожилой человек, женщина с двумя дочками. И у этого пожилого человека в руках кадило.

Там православные, там христиане, а у них интересное выражение лица. Они смотрят с какой-то надеждой. Что это? Может, второе пришествие Христово, может, конец земным мукам? Там надежда. Когда из школы принесли картину, я долго стоял перед ней изумленный, только не знал, почему? А потом с возрастом рассмотрел внимательно. Дак вот что оказывается, там есть-то. Там она вся в смыслах.

Вот еще один пример. Были мы в Италии в городе Бари, а потом был момент такой, была возможность вечерком пройтись по улочкам старого города. Там они такие узенькие и все с балконами и с переходами. Там прямо туннельчики такие даже.

И вот что там у них интересно. Это юг Италии. Генетически даже итальянцы южные отличаются от северных резко. Даже антропологический тип другой.

Почему? Потому что юг Италии — это предки греков, которые там жили еще в античные времена. Долго там православие держалось, а потом все-таки обитализировали, окатоличили. Но традиции сохранились православные там, в Южной Италии.

Какие традиции? Иконочки на стене, перед которыми горит лампадка, значит, за ними следят, какая-то маленькая вазочка с живыми цветочками. Это где? В домах? Нет, на домах, с уличной стороны. У нас где-то кто так делает?

И я когда шел, а был вечер, уже стемнело. Так что было хорошо. Огонечек, цветочки, образ Божий. И ведь огонек горит, значит, регулярно следят за этим. Кто-то там следит за порядком, цветочки поставил свеженькие или водичку наливает. Следят люди, это важно для них. Они не безбожники, это живо. Я думаю, скорее всего семья там жила.

Я бы сказал своим внучкам: «Дети, давайте, это ваша будет работа. Вы же дома вечерком. А я вдруг занят буду, давайте, следите за лампочкой и за цветочками».

Это была бы работа маленьких апостолов, свидетельствующих о большом деле Божьем. Да, вот я думаю, что это не мелочи. У нас, прошу прощения, кто был, знаете, в столовой есть печка русская, а на ней вырезан храм Покрова на Нерли. А вот так, напротив картина резная на дереве. На ней храм Василия Блаженного.

Вот они так находятся здесь, здесь на Средней Волге, где эти события произошли, события, которые нам показали, в чем смысл Православной Руси и Русской православной церкви в апостольской миссии на Восток. Но меня это всё время заставляет думать, что делать, как быть.

Нужно помнить свой долг, если я русский, если я любой национальности, то я должен соответствовать призванию моей Церкви. А дело мои церкви — нести свет Христа народам Востока. Я для этого что-то должен делать. Мне кажется, что это очень важно.

Прошу прощения за то, что скажу, но у нас, кто были, знают, что стул для столовой я заказал. И они забыли сделать крест. Зачем нужен был крест? Во главе стола садится хозяин. Это место напоминает ему о долге. Он здесь за все отвечает, спрос с него. Он здесь первый по ответственности. Мне кажется, это очень важно. Смешное явление.

Зять говорит, что и ему такое надо на противоположной стороне. Но я сказал ему, что так не будет, потому что голова одна. И где голова одна, там порядок. Вот это и выходит, что какие-то вещи домашние, картины или стол, хлебница, — все это с детства видит человек.

Иван Шмелев пишет книгу в зрелом возрасте о детстве. Вот я был потрясен прочитанным, как будто я сам в детстве оказался. Эти его детские впечатления корнями легли, формируя его, его детей, его внуков. Я думаю, это очень важно. А вот я православный, например, для меня всё что, связано с православием, не важно.

Это для меня главное. А я про себя поделюсь своим опытом. Хочу сказать словами преподобного Анатолия Оптинского. Когда его спросили: «Батюшка, вы какого правила придерживаетесь»? Он ответил: «По-разному было».

Слышите? По-разному было. Чтобы не получилось шаблона, чтобы глаз не замылился, он менял. Полотенце можно сменить. Картину можно поменять на стене. Вот приходим в храм, в храме облачение, было сине-голубое сейчас, на Прощеное воскресенье одеваем черное. Мне кажется, это очень важно.

Это хорошо, когда у нас много того, чего, что напоминает нам о главном. Это важно вашим детям, но мне кажется, это не менее важно и нам, большим детям.