Мы должны учиться подозревать наших братьев в чем-то хорошем. И это правило очень древнее, кстати, оно восходит к временам Второго храма (516 г. до н.э.–70 г. н.э.; период начался с возвращения в Сион и строительства Второго Храма, а закончился Первой иудейско–римской войной и разрушением Иерусалима в 70 году нашей эры  прим. ред.).

Например, в первом трактате «Мишны» (древнееврейский религиозно-юридический сборник  прим. ред.) говорится следующее:

Если ты увидел, что двое пошли в заброшенный дом, не думай, что они пошли для блуда, или что они пошли туда для какого-то сговора, чтобы сделать засаду, а потом на кого-то напасть. Подумай о том, что они пошли, чтобы совершать Шма*, читать молитву, потому что в заброшенном месте, когда читается Шма, тебя никто не отвлечет.

*Шма — это три отрывка из Торы о единственности Бога, любви к Нему, верности Его заповедям.

И в христианстве человек все-таки имеет право на ошибку. Если монах пал в добротолюбие, и говорит о том, что иногда Господь попускает падение тому или иному человеку, чтобы человек уходил от Бога, впадал в какие-то грехи.

Но Господь это попускает с одной целью: чтобы человек понял, что он не может жить без Бога.

Это такая встряска, иногда она необходима для духовных лиц. Но когда мы относимся к падению ближнего с позиции административной системы, это может остановить духовную жизнь в любой обители и в любом сообществе. Это называется «забастовка по-японски».

Когда в Японии человек подписывает контракт, устраивается на какую-то работу, с него берут подписку, что он не будет бастовать — то есть, если он будет участвовать в забастовке, то его сразу уволят.

Японцы придумали такой способ забастовки: они начинают все делать строго по инструкции. Любое производство останавливается.

Мы должны учиться подозревать наших братьев в чем-то хорошем. И это правило очень древнее, кстати, оно восходит к временам Второго храма (516 г. до н.э.–70 г. н.э.-2

Поэтому, если мы начнем все строго делать по канонам, то остановится буквально все.

Сразу возникает вопрос: а тот, который запрещает человеку, он сам-то кто? А судьи-то кто?

Останавливается все, поэтому канон  это не палка для битья. Канон  это прежде всего, линейка, с помощью которой мы можем соизмерять. Соизмерять свои деяния, свои поступки и соизмерять, какой канон правильнее использовать в определенной ситуации. Потому что канонов много, и есть возможность для маневра.

И мы знаем, что есть два подхода: экономия и акривия*.

*Акривия — в христианстве это точный смысл, точность, строгость, соответствие букве закона; иными словами, точное исполнение чего-либо.

И вот по отношению к братьям, которые, скажем так, находятся в борьбе с дьяволом, мы не можем использовать акривию.

Если монах пал, что же удивляться? На каждой складке плаща монаха по два беса сидит. Это как на передовой запрещено отдавать честь командиру, иначе снайперы заметят, и сразу выстрел будет в эту сторону.