Надо, чтобы весь народ прошел через этот храм, весь русский народ, как нитка сквозь игольное ушко должен пролезть в свое время, своим образом, весь народ наш.
Для того, чтобы сшить внутри своей души и в своем сознании, что было, что есть и на что надеяться, почему сегодняшний день таков, какие корни проблем наших за нашей спиной.
На нас тяготеет груз истории, даже если мы не учили историю. На нас тяготеет груз родительских грехов, хотя мы о них не знаем. На нас тяготеют ошибки деда и бабки, хотя мы никогда об этом не читали, никто нам на ухо об этом не говорил. Человек вообще несет на себе весь груз мировой истории.
Дите новое родилось, в церковь его несут, и оно является последней иголочкой на огромной сосне. А все остальное, что привело его в мир, его предки, его родители, прародители, это все уходит аж до Адама, до Адамова греха. И это все несет на себе каждый человек.
Как говорят нам ученые, в чайной ложке человеческой крови, что у вас, что у меня, содержится больше информации, чем в библиотеке Британского музея.
То есть человек – хранитель всей памяти, исторической, генетической. Всякие греховные, страшные вещи, бывшие у нас в родовых подвалах памяти, смутные отголоски и всемирного потопа, и убийства царской семьи, и всех кошмаров, которые были – это все наша личная история.
Наша личная история не ограничивается нашими 70-ю или 80-ю годами жизни. Человек гораздо больше. Николай Сербский говорил, что человек – это не тот, кто помещается в полкуба вырытой земли на метр вниз.
Человек это тот, ради которого Бог по вечерам зажигает звезды, ибо звездное небо, говорит, это царская корона над головой каждого человека.
Человек высок и велик по замыслу Божьему. Мир по замыслу Божьему – это храм, а человек по замыслу Божьему – священник в этом храме. Каждый цветок в этом мире – это маленькая кадильница, а каждая птичка – это маленький псаломщик.
Без человека мир не имеет смысла. Если человека убрать, оставить горы, моря, океаны, китов, жирафов, комаров, собак, облака, солнце – все оставить, но человека убрать, то мир будет страшно пуст. Он будет совершенно не закончен.
Он будет стонать о своей пустоте, потому что у него не будет главного связующего звена, завершающего все это мироздание. Сколько людей нужно, чтобы закончить это здание? Один. А кто? Любой. Тогда это был Адам. Затосковал Адам, не хотел быть один на земле, и дал ему Бог помощницу по нему.
И получили заповедь: плодитесь, наполняйте, вы – священники, маленькие цари, маленькие боги. Человек получил повеление быть богом и не сохранил его.
Русский народ получил повеление быть богоносцем и не сохранил его. Он должен был быть верный царю и престолу Божьему всегда – отрекся, изменил, опустил руки, заболел, стал бесноваться, потерял, получил по сусалам. Люди вообще страдают оттого, что они изменили своему призванию, что они не такие, какими быть должны.
Если представим себе, что есть некий идеальный образ человека в раю, место прям для тебя, такая райская небесная прописка, ты должен быть там, ты должен сиять, как Херувим и жить там. А ты всю жизнь прожил, не зная об этом и оказался не готов. Когда ты ушел из этой жизни, пришел туда, а тебе твое не дают.
Тебе говорят:
«Смотри, видишь эти сияющие высоты? Там должен был жить ты. Смотри, видишь эту пропасть? Там будешь реально жить ты».
И контраст между тем, кем ты должен был стать и кем ты стал, составляет мучение каждого человеческого сердца.
Не знаю, понимают это люди, не понимают, но тоскует сердце человеческое оттого, что человек не такой, каким должен быть, и народ весь не такой, каким должен быть, и в церкви не так все, может быть, хорошо, как должно было, как Господь придумал, как Он благословил, потому что мы заносим свои страсти всюду. Зайдет человек и с собой целый мешок страстей принесет, и все тут же испортится.
Эта тоска по идеалу и желание исправиться должно быть у каждого человека. А у русского народа должно быть желание смыть с себя слезами грех отступничества и отказ быть народом-богоносцем.
Потому что мы захотели быть как прочие народы, захотели жить как все, захотели, чтобы утром был круассан, а летом была поездка на море, захотели, чтобы в каждом доме был автомобиль, а больше ничего не захотели.
А Царство Небесное? Не надо нам Царство Небесное. Пусть нам будет сыто, тепло, вкусно и приятно. Так захотел русский человек.
А этого ему нельзя. Он должен быть народом-богоносцем. Если ты не хочешь сам идти, тебя потащат, прямо за шиворот потащат. Поэтому Господь по острому пути тащит нас за шиворот на настоящее покаяние.
Весь наш народ должен так или иначе пройти через эту комнату для того, чтобы почувствовать свою личную причастность к этой трагедии, после которой рухнула одна Россия и стала с кровью рождаться другая, в которой мы сегодня и живем.
Эта новая Россия, после царя, нуждается в покаянии и братолюбии. Надо научиться любить друг друга, искренне каяться в грехах своих, брать на себя свой крест – а у русского народа особенный крест – и нести его по жизни до последних актов мировой трагедии.
Скоро будут близкие последние акты мировой трагедии. Мы живем уже в скерцо, в нагнетании музыкальных тонов. Потом будут последние аккорды, когда мертвые поднимутся, и Господь придет. И вот до этого времени русский народ должен быть проповедником покаяния для всей Вселенной.
А для этого русскому человеку нужно самому сначала покаяться. Потому что невозможно проповедовать покаяние нераскаянному человеку. Если мы покаемся сами, тогда мы научим каяться всех остальных. В этом наша историческая задача.
А где еще лучше каяться, как не здесь? Где такие же как мы, русские люди, убили своего царя ради построения на земле мифического эфемерного царства счастья. Хотели эфемерное царство построить, а построили только архипелаг ГУЛАГ, ничего больше не получилось.
Потому что нельзя на земле рай строить, она не для этого создана.
Да будет молитва здесь всегда, а не только здесь, а еще и везде. И да будет город ваш непобедим во Христе, потому что здесь для нас точка силы, здесь пролилась кровь мучеников, и для врагов наших тоже точка силы.
Здесь они сумели расправиться с владыкой самой могущественной христианской империей в мире. Для них это тоже дорогая точка, они хотят здесь начать ломать все святое.
А для наших, для христиан, здесь как раз точка сборки всей нашей истории для покаяния и движения вперед. Поэтому вы находитесь в переднем окопе. В Екатеринбурге проходят самые жестокие духовные схватки за будущее России.
Поэтому молиться нужно много. И не за себя. За себя нужно молиться на 5%, а 95% нужно молиться за другого: за того, кто погиб, и за того, кто остался, за вдову и за сирот, за калек и за больных, за духовенство и за монашество, за тех, кому помощь нужна, за бесноватых людей из разных поколений, потому что люди беснуются от безумия своего и в юности, и в старости.
И просить нужно другим, а не себе:
«Дай им, а потом и мне».
Это православная молитва.
«Не забудь вот этих, а потом вспомни и меня».
Нужно много молиться. А поскольку не все молятся, то молиться нужно еще за кого-то. И за себя, и за того парня. Тот парень – это тот, который еще пока не молится.
Помогай нам, святой мученик царь, со святой семьей твоей, седмеричная малая церковь окровавленных страдальцев, сменивших царские венцы на венцы золотые и небесные. Крепко помолитесь за нас, бедных, чтобы мы еще дальше пожили и не отреклись от Христова имени. Аминь.
Текст основан на видео с канала «Протоиерей Андрей Ткачёв»